30 сентября - День освобождения Карелии от немецко-фашистских захватчиков.
   Это – день радости, скорби и памяти. Мы вспоминаем события, благодаря которым 80 лет назад Карелия была освобождена от врага.
   Все меньше и меньше с нами ветеранов Великой Отечественной войны. И нам, потомкам, остаются их воспоминания, рассказы, повести, стихи. В них «дыхание» военного времени.
   Говорят, что, когда грохочут пушки, молчат музы. Но от первого до последнего дня войны не умолкал голос поэтов. Через песню, короткий рассказ, лирическое стихотворение они рассказывали главную правду о войне, о сражавшемся народе. 
 Между боями они успевали писать, выпускать газеты. Стихи, родившиеся в окопе, в перерывах между боями самые правдивые и пронзительные.  Часть из людей пишущих сражалась на передовой, другие - в партизанских отрядах.
 Гремит оркестр.
Тяжёлый топот ног.
На станцию идёт резервный полк,
Сурово - беспощадный в час такой:
«Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой!»
      Эти строки написаны поэтом Михаилом Сысойковым.

                                    

С января 1941 года в рядах Советской армии, воевал на Карельском фронте в аэросанных войсках и на 2-м Украинском командиром взвода бронебойщиков. Война оказала влияние на творческую судьбу поэта.
                 Незабываемое
Мне никуда от прошлого не деться.
Вот снова ночь ненастна и тесна.
Зашевелилась где-то возле сердца
Слепым осколком спавшая война.

Гул городской за окнами затихнул,
Исчез, забылся комнатный покой.
Глаза смежив, я снова вижу Тихвин,
Разбитый Тихвин за передовой.

А небо, небо в зареве пожаров,
Скрещенные прожекторов мечи.
И сотрясают тяжкие удары
Всю землю в растревоженной ночи.

Меж огненных столбов ползут солдаты,
По жидкой грязи все вперед, вперед!
И до Берлина — в это верю свято —
Дойдет мой храбрый бородатый взвод.
Они в атаку бросились, гвардейцы,
Все живы, живы, вот их имена!
Зашевелилась где-то возле сердца
Слепым осколком спавшая война.

 

 

 

 

 

 

 

 

 Александр Иванов с первого дня Великой Отечественной войны находился в действующей армии. Воевал на Карельском, затем в составе 2-го Белорусского фронта, дошел до Берлина. За годы войны А. Иванов напечатал десятки стихотворений во фронтовой газете «За нашу победу», газете «Ленинское знамя», журнале «На рубеже».   

              Дочери
Ты, дочурка, пишешь: «Приезжай...»
Скоро, скоро, милая, приеду
В наш озерный,
В наш сосновый край,
Видевший и горе и победу.
Я припомнил, может, в сотый раз,
Как, со мной прощаясь, ты всплакнула.
Ведь тебе в ту пору было пять,
А теперь уж девять лет минуло.
Через школьный перейдя порог,
Ты узнала много в эти годы.
Я твои «каракули» сберег,
Я пронес их через все невзгоды.
И когда в солдатский трудный час
Уходил я в боевые дали,
Мне твои послания не раз
Мужество и силы придавали...
Будет ночь, а может быть, рассвет,—
Я сойду у милого причала.
Мне хотелось, чтобы ты, мой свет,
Самой первою меня встречала...
    В честь освобождения Карелии от фашистских захватчиков в 1944 году в одной семье кубинского рабочего родившуюся девочку назвали Карелией. Ей поэт посвятил стихотворение. 
   Кубинской девушке
Я не ступал
На плоскогорья Кубы,
Я не встречался, девушка,
С тобой.
Тебе, наверно,
С детства были любы
И шелест пальм,
И ласковый прибой.
А мне в пути
Встречались дождь и вьюга,
Да злой Мороз, —
 Трескучий, старый дед...
Мы никогда
Не видели друг друга,
А все же Дружбе нашей
Много лет!
Я вспоминаю,
Как война гремела,
Как черный враг
Ломился к нам стеной.
Война пришла
И в мирный дом карела, —
В карельский край.
Озерный и лесной.
Когда же мы
Захватчиков прогнали,
Когда победно
Кончили войну, —
Услышал я —
Карелией назвали
В далекой Кубе
Девочку одну...
А годы шли.
И их прошло не мало...
Переступив
За школьную черту,
Ты выросла
И словно бы впитала
Далекую лесную красоту.
И о тебе
Мне думается часто.
В кубинском небе
Зарево горит,
Ты слушаешь слова
Фиделя Кастро,
Когда Фидель
С народом говорит.
На побережье
Все еще тревожно.
Но солнце правды
В небе не затмить!
И ты всем сердцем знаешь,-
Невозможно
Людскую волю
Силою сломить.
Карелия...
Мне дорогое имя,
В нем шум берез,
И теплый дым костра.
Так будь сильна
И счастлива отныне,
Моей земли
Далекая сестра!..
1962

 

 

 

 

 

 

 

 

  В годы Великой Отечественной войны Илья Симаненков был редактором дивизионной газеты. Закончил войну в Австрии в звании подполковника. С 1946 года И. К. Симаненков жил и работал в Карелии, здесь вышли его многочисленные поэтические сборники стихов.

Скольжу на лыжах настом спозаранку.
Осыпан бор порошей пуховой.
Вот на полянке елочка в ушанке
И в маскхалате, словно часовой.
За ней видны окоп и остов танка,
Да проволока ржавая – змеей.
Здесь шли бои. И, мнится, на полянке
Еще чадит туман пороховой.
    Илья Симаненков известен и как переводчик. Им были переведены с финского на русский язык лирические песни из сборника народных карельских песен «Кантелетар», стихотворения карельских поэтов Н. Лайне, Т. Сумманена, Я. Ругоева.
     Настя Звездина
Это песня о нашей Насте,
Славной Настеньке Звездиной,
Что погибла в борьбе за счастье —
За свободу земли родной.

Молода, небольшого роста,
С золотистой густой косой.
Мы ее называли просто:
Нашей звездочкой золотой.

И нередко в глухом подполье
Трелью звонкою бубенца
Нам звенел голосок веселый
Комсомолки из Олонца.

Рыскал враг по земле, лютуя.
И однажды под плач пурги
Нашу звездочку золотую
Потушили, глумясь, враги.

Мы за гибель ее фашистам
Еще яростней стали мстить,
И не звездочкой — гневной искрой
Стало имя ее светить.

От нее по зиме в метели
Склады вспыхивали не раз,
Поезда под откос летели,
Вражья кровь по земле лилась.

Непокорная, озорная,
Будешь в памяти нашей жить,
Нам, живущим, напоминая,
Как Отчизне своей служить.

 

 Яакко Ругоев известный в Карелии и за её пределами писатель и поэт. В начале войны записался добровольцем в истребительный батальон, который вскоре влился в отряд «Красный партизан». Был дважды ранен. Урывками продолжал литературную работу, посылая в газеты рассказы, стихи и очерки о боевых действиях партизан. В 1943 году Я. В. Ругоев стал военным корреспондентом республиканской газеты «Totuus».      

                Часовой
Ушли, укрылись в чаще партизаны,
И вот привал под пологом лесным.
Горят костры. И снова встав на лыжи,
Скользят бойцы к постам сторожевым.

И, обогнув притихший мелкий ельник,
Взяв верный автомат наперевес,
Стоит солдат в накидке белоснежной
И пристально оглядывает лес.

А на ногах промерзшие ботинки,
Твердеет ватник, спину леденя...
Уйти б сейчас к кострам да обогреться
У жаркого весёлого огня.

Но он стоит. А сколь тяжел и горек
Был этот путь сквозь огневой буран!
Полсотни верст в жестокой перестрелке
Прошел сегодня этот партизан.

Он зорким взглядом смотрит в темень ночи.
Он выстоит. Над ним бессилен страх.
Он, отгоняя сон и цепкий холод,
Лишь крепче сжал оружие в руках.

Когда же месяц, глянув из-за ели,
Бросает яркий луч на автомат,
Накидкой прикрывает осторожно
Оружие, как товарища, солдат.   

Николай Лайне (Гиппиев) из семьи крестьян-карелов из Ребол Муезерского района. Молодость поэта выпала на военные годы. В 1939 году со второго курса Петрозаводского педагогического института он ушел на фронт и боевое крещение принял в советско-финляндской войне. В годы Великой Отечественной воевал на Карельском и Ленинградском фронтах. Был политработником. Войну закончил в звании майора. Его стихи, руны, фронтовые очерки публиковались на страницах армейских газет.                

По дороге домой
Солдат возвращался с победной войны,
Он думал о доме, о ласках жены.
А ветер осенний — солдату навстречу
И вдруг зашептал языком человечьим:

— Я вестник мороза, я брат снегопада,
Себя ублажать понапрасну не надо.
Застыла земля, и в туманах низины,
И нет для веселья особой причины.

— Лети-ка, проклятый, своею дорогой
И попусту душу солдата не трогай.
Взойду на крылечко и дверь распахну
И жарко свою поцелую жену.—

Бросается ветер под ноги солдату:
— Уж дома, дружок, не найдешь никогда ты.
Разрушен твой дом и сожжен он дотла,
Лишь камни лежат да чернеет зола.

— Раз камни остались — беда не беда,
А добрый топор отыщу я всегда.
Столетние сосны найду я в лесу
И бревна на этих плечах принесу.

Готов я поспорить со всею Вселенной,
Что ляжет фундамент и вырастут стены.
Эй, ветер, не знаешь ты душу солдата,
Уймись, убирайся с дороги, проклятый!

И ветер убрался с дороги в сомненье
И спрятался он между скал в отдаленье,
И думал, усевшись на камень сырой:
«Посмотрим, солдатик, каков ты герой...»

В деревне солдат принялся за работу:
Топор и рубанок он взял у кого-то.
Он бревна тесал, он доски строгал.
Он песней негромкой себе помогал.

И год не прошел — на фундаменте прежнем
Поднялся на солнечном склоне прибрежном,
Рожденный простым и великим трудом.
Руками солдата построенный дом.

 

 

 

 

 

 

 

 

Алексей Титов карельский поэт, переводчик рун карело-финского эпоса «Калевала» на русский язык, поэт-песенник. С июня 1941 г. до конца войны в звании старшего лейтенанта он воевал в политотделе армии и военным корреспондентом армейской газеты «Часовой Севера» на Карельском фронте.
   Берёза

На серой северной скале,
Где всё сметала смерть,
Сумела на родной земле
Берёза уцелеть.

На ней живого места нет:
Осколки тут и там,
Колючей проволоки след –
Войны глубокий шрам.

Под нею треснула скала
От шквала батарей,
Но сила жизни верх взяла
Над сотнями смертей.

Пусть рваный шрам наискосок
Виднеется на ней,
Но животворный светлый сок
Струится из корней.

Он полон запахом лесным,
Прозрачен, свеж и чист,
Зелёным огоньком весны
На ветке вспыхнул лист.

Ждёт, неубитая, она,
Чтоб снова по утрам
В серёжках спелых семена
Несли с неё ветра.

Виктор Потиевский родился в 1937 году, в войну был ребёнком. Но военной теме посвятил свои книги и не только прозаические произведения, но и стихи.
          Баллада о памяти
Дед выйдет в новой вышитой рубахе
Ко дню рожденья сына своего...
За дальней далью,
Где-то возле Праги,
Есть обелиск. Цветы вокруг него.
И тополя над ним листву качают,
Как колыбель. И шорохи слышны...
А на Руси, на севере страны,
Старик рожденье сына отмечает —
Мальчишки, не пришедшего с войны.
Дед выпьет кружку
И протяжно, глухо
Вновь будет петь,
О прошлом вспоминать...
Из дома с плачем убежит старуха,
Чтоб у соседей
Вечер переждать.
Никто не слышит, лишь родные стены –
Дед горькое справляет торжество.
И ветра гул,
Как дальний вой сирены,
Разворошит глухую боль его.
Рванет рубаху:
— Нету больше силы! –
И голову уронит вдруг:
— Прости...
Прости, сынок,
Нам до твоей могилы
Отсюда со старухой не дойти...
Листва взметнется над волною чистой,
 И упадет звезда на мир ночной...
...Лежат в земле Советские танкисты
Под вечною гранитною броней.

За окнами тревожится Онего,
Шипя, вскипают волны на бегу.
Старик, седой от северного снега,
От пены волн,—
                                стоит на берегу.

«назад